О Горбатой Горе- фанфик

[Ri-heart]

Очень мне понравилось ВОТ ЭТО

Автор: Vincent
Название: «Утро для Джека Твиста»
Фэндом: к/ф «Горбатая Гора».
Disclaimer: все права принадлежат создателям фильма и авторам рассказа, а не мне. Рассказ я даже не читала.
Рейтинг: R
Жанр: зарисовка


Утро для Джека Твиста.


Над рваными бинтами рассвета поднялся алый полукруг.

Костер догорел, над серой золой вилась слабая струйка дыма.
Лошади переступали с ноги на ногу и фыркали.

Воздух в палатке… воздуха в палатке не было. Была острая и горьковато-сладкая смесь запахов, такая густая, что Джек мог бы достать нож и разрезать её на ломти. Не воздух. Пот, соль, слюна, грязь из-под ногтей, земля, утрамбованная и политая семенем, опавшая хвоя, увядший кустик чабреца, раздавленный дождевик, дыхание, в котором смешивались дрянное виски, картофельное пюре, томатный соус и бекон:

бесконечное число вдохов и выдохов, ночью ставшее почти астрономическим.

Джек смотрел на спокойное, нежное ото сна лицо Эниса.
Энис спал. Он не вскочил, как ошпаренный и не помчался к реке, чтобы отмыться, как было во второй раз, и в третий, и… Несколько раз. Сегодня – нет, не вскочил.

Джек усмехнулся. Отмываться следовало бы ему. Но он никогда не спешил. Если уж на то пошло, то следы его подростковых дрочек пахли куда менее приятно. Он прятал простыни от матери и пытался их отстирать сам. В конце концов выходило не так, чтобы очень.

Лежа в теплых запахах плоти и леса, он ощущал, как две сущности проникают одна в другую. Семя уходило в землю, сырость от выпавшей росы сочилась по парусине, дыхание Эниса было теплым, терпким и сладким, как медовые соты.

Если бы Джек все же смог достать нож и резать воздух в палатке, он отрезал бы ломтик дыхания Эниса.

Энис, как многие добродушные и сдержанные люди, во сне вел себя чуть шумнее, чем в жизни, и все же с присущей ему от природы деликатностью. Он вздыхал и пыхтел, и, поворачиваясь на другой бок, бормотал что-то извиняющееся и нечленораздельное.
Джек ткнулся носом в вихры на затылке, влажные, слипшиеся от пота.

Энис пах травами, рекой и солью.

Джек поднял подбородок, потерся щекой о мягкие завитки волос.
Энис вздохнул.

Джек лизнул капельку пота в ложбинке на шее. Кожа была грубоватая, жесткая от загара, чуть натертая воротом рубашки.

Энис повернулся и притянул Джека к себе. Во сне он держал Джека за шею, крепко и уверенно, и Джеку это понравилось. Он надавил Джеку на затылок, и их дыхания слиплись, спутались и переплелись.

Они целовались как старшеклассницы, репетирующие свой первый настоящий поцелуй – неумело, смущенно и торопливо. И в этой торопливости, в невозможности удержать мгновение, было самое сладкое. Джек зажмурился. Голова у него кружилась. Энис придвинул его к себе, с той же деликатной, неуклюжей бесцеремонностью, с которой он совершал все свои движения. Его губы заскользили по шее Джека, руки Энис сплел на его лопатках, сотворив некрепкий, но надежный силок. И Джек не спешил вырываться.

Роса была такой обильной, что со швов палатки капало. Тяжелые ледяные капли упали на щеку Джека и покатились пародией на слезы. Джек запрокинул лицо и приоткрыл рот. Росинка скользнула на язык и обожгла холодом.

Энис вжимал его в землю, в скомканные одеяла, навалился сверху, будто зверь в берлоге, так, что трудно было дышать. И елозил, пыхтя, молча, сосредоточенно сдирая рубашку с груди и плеч Джека. Джек ему не помогал. Он ловил ртом росинки. Он улыбался.

Энис впечатал Джека в землю, грубо пихнул коленом, чтобы Джек развел ноги, заставил их приподнять, и содрал джинсы до щиколоток, и звенел пряжкой, и трогал, и целовал.

Джек смотрел, как молочно-белый свет сочится сквозь натянутую ткань палатки.
Его щека хранила тонкий влажный след от росы. Энис слизнул его.

Потом стало больно, Джек застонал.
И Энис тоже.

А потом мгновения понеслись, одно за другим, сменяясь с бешеной скоростью. Они много раз пытались поймать воспоминание о Горбатой Горе, встречаясь, сталкиваясь в этих бестолковых, но отчаянных поисках.

Но свет раннего утра больше не лился сквозь дрянную парусину, и роса выпадала совсем по-другому,
и Джек больше никогда не ощущал запах пота, семени, хвои, томатного соуса и чабреца, и раскрошенных сигарет, и нестиранных джинсов, сладкий, невинный и запутанный, как след койота.

Возможно, Энис смог ощутить его еще раз?
Кто знает.

Энис не любил попусту болтать, знаете ли.